Наркотестирование – профилактика или полицейская мера?

В настоящее время в Государственной Думе РФ рассматривается законопроект No 174296-6 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ по вопросам профилактики незаконного потребления наркотических средств и психотропных веществ», внесенный Правительством РФ.

Разделяя озабоченность правительства проблемами незаконного потребления наркотических средств и наркомании, в том числе распространением наркотиков в школах и иных образовательных учреждениях, и осознавая необходимость профилактики потребления наркотических и психотропных препаратов, вместе с тем нельзя не высказать своего отношения к представленному аконопроекту.

В законопроекте есть ряд моментов, которые могут быть не очевидны с первого взгляда, но тем не менее способны создать существенные угрозы безопасности детского населения.
Законопроект вводит понятие «раннее выявление незаконного потребления наркотических средств и психотропных веществ», под которым понимается: социально-психологическое тестирование, профилактические медицинские осмотры, а также направление обучающихся (по результатам тестирования и осмотра) в специализированную медицинскую организацию, оказывающую медицинскую помощь по профилю «наркология».

То есть конечная цель предложенных в законопроекте мероприятий – направление школьников и студентов в наркодиспансеры с тем, чтобы они получили там «наркологическую помощь». Таким образом, необходимость и целесообразность внедрения в деятельность образовательных учреждений мероприятий по раннему выявлению незаконного употребления учащимися наркотиков необходимо оценивать сквозь призму эффективности и результативности лечения в наркологических диспансерах как такового. Поскольку, если последнее не дает своих результатов, то все предшествующие лечению действия, сколь бы эффективны они ни были сами по себе, теряют свой смысл.

В пояснительной записке авторы законопроекта не приводят никаких статистических данных о том, каким образом лечат лиц, принимающих наркотики, в наркодиспансерах: какие методы и виды лечения к ним применяются, какие лекарственные препараты им даются, каким образом планируется осуществлять лечение школьников и студентов в случае выявления потребления ими наркотиков на, так называемых, ранних стадиях. Не приводится никаких статистических показателей процента излечения в наркодиспансерах, уровня рецидива в потреблении наркотиков, жизненной успешности и эффективности лиц, ранее прошедших лечение в наркодиспансерах.

Официальные же источники информации свидетельствуют о чрезвычайно низкой результативности лечения в наркодиспансерах.

Так, в пункте 3 комментария к статье 54 «Наркологическая помощь больным наркоманией» Федерального закона от 08 января 1998 г. N 3-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах» приводятся следующие данные: «В настоящее время не разработаны достаточно эффективные средства и методы лечения наркомании. Наркологические диспансеры, оснащенные оборудованием для интенсивной терапии и необходимыми современными лекарствами, располагающие квалифицированными специалистами, обеспечивают излечение 10-20% пациентов. Это означает, что из каждых 100 больных, прошедших полный курс лечения, 80-90 человек вновь начинают употреблять наркотики».(Кузьмин В.А., Китрова Е.В. Комментарий к Федеральному закону от 08 января 1998 г. N 3-ФЗ "О наркотических средствах и психотропных веществах" (2-е издание). - Система ГАРАНТ, 2009 г.)

В этой связи возникает вопрос, — в чем же тогда смысл вводимых законопроектом наркотестирования, медосмотров и направления обучающихся в наркодиспансеры, если последние в любом случае не могут избавить от наркозависимости?

Кроме этого, законопроектом декларируется, что и тестирование, и медицинские осмотры, и направление в наркодиспансеры будут осуществляться только при наличии письменного информированного согласия обучающегося или его родителей/законных представителей, если учащийся не достиг возраста пятнадцати лет.

Цель проведения наркотестирования и медосмотров — чтобы другие лица (не сам школьник или студент) установили, принимает последний наркотики или нет. При этом очевидно, что сам обучающийся прекрасно осведомлен, принимает ли он наркотики, и ему нет необходимости тестироваться, чтобы самому узнать об этом.

Давая согласие на проведение тестирования или на медосмотр в отношении самого себя, школьник или студент тем самым дает согласие на то, чтобы другие лица (администрация школы, мед. учреждения, социальные работники, правоохранительные органы и т. п.) узнали о том, что он принимает наркотики (если он их в действительности принимает) или убедились в том, что он их не употребляет.

То есть фактически это равнозначно добровольному (поскольку речь идет о получении у него согласия) признанию обучающегося в том, что он принимает наркотики. Но если школьник добровольно готов в этом признаться и делает это признание, зачем в этом случае кому-то нужно тестирование (медосмотр)? Какой смысл в тестировании, если человек сам сообщает, что он принимает наркотики?

Если тестирование (медосмотры) действительно предполагается сделать добровольными, то в них нет вообще никакого смысла, поскольку с таким же успехом можно просто спросить у обучающегося, принимает ли он наркотики. Если он добровольно готов сознаться в потреблении наркотиков, он просто даст утвердительный ответ на данный вопрос. Если же он не желает признаваться другим в потреблении наркотиков, в таком случае для него нет никакого смысла соглашаться и на проведение в отношении него тестирования (медосмотра).

Одно следует из другого.

Сама идея проведения в отношении школьников тестирования (медосмотров) заключается в том, чтобы выявить факт потребления ими наркотиков, несмотря на то, что они сами не хотят признаться в их употреблении. Но в этом случае предложенная законопроектом формула – «проведение тестирования (медосмотров) с согласия обучающихся» - попросту абсурдна. Поскольку другими словами суть предложенного авторами законопроекта подхода можно сформулировать следующим образом: «выявление потребления наркотиков у лиц, не желающих признаваться в их потреблении, с их же согласия», или как «проведение наркотестирования с согласия обучающихся, не согласных признаваться в потреблении наркотиков».

Единственный возможный случай, когда наркотестирование и медосмотры приобретают смысл, - если их осуществлять, невзирая на согласие на то со стороны обучающихся. Но в этом случае следует констатировать, что обе эти меры являются ПРИНУДИТЕЛЬНЫМИ, несмотря на то, что законопроектом декларируется, что они ДОБРОВОЛЬНЫЕ. Таким образом, необходимо называть вещи своими именами, не пытаясь выдать одно за другое.

Очевидно, что наркотестирование (медосмотры) представляют собой способ выявить факт потребления наркотиков у лиц, не желающих добровольно сообщать об этом обстоятельстве. Таким образом, на самом деле и наркотестирование, и медосмотры являются НЕДОБРОВОЛЬНЫМИ МЕРАМИ, несмотря на то, что в тексте законопроекта утверждается, что они якобы будут проводиться с согласия обучающихся (или их родителей и других законных представителей).

Таким образом, положения законопроекта о том, что тестирование и медосмотры будут проводиться с согласия обучающихся – это, безусловно, большое лукавство его авторов. Если данные меры являются добровольными – в них, безусловно, отпадает всякий смысл.
Кроме этого в законопроекте ни слова не говорится о последствиях отказа школьников или их родителей от прохождения наркотестирования (медосмотра).

Поскольку весь смысл введения наркотестирования состоит в том, чтобы выявить факт употребления наркотиков теми, кто об этом скрывает, сам факт отказа от прохождения тестирования (или от медосмотра) будет работать против человека как своего рода «красная тряпка». У сотрудников образовательных учреждений, правоохранительных органов, социальных работников автоматически будет включаться подозрение о том, что ученик, отказавшийся от тестирования, наверняка что-то скрывает, а иначе почему он тогда отказался от прохождения через него?

В законопроекте нет никакого механизма, гарантирующего защиту обучающегося (или его родителей) от травли, которая может быть организована на них в случае отказа от проведения наркотестирования. Если у образовательных учреждений будет цель — провести всех обучающихся через наркотестирование и медосмотры и отчитаться о проделанной работе, – то отказ от тестирования (медосмотра) явно будет восприниматься с большим неодобрением и подозрением. А поскольку обучающиеся и их родители — заведомо более слабая сторона и во-многом зависимы от лояльного отношения к ним со стороны администрации образовательного учреждения, - очевидно, что школьники и их родители будут изначально ставиться в такие условия, что будут просто вынуждены давать (подписывать) согласия на наркотестирование (медосмотр), дабы не навлечь на себя гнев заведомо более сильной стороны — образовательного учреждения, за которым стоят и социальные службы, и правоохранительные органы, и комиссии по делам несовершеннолетних и др. инстанции. Но такое согласие уже нельзя квалифицировать как добровольное, поскольку по существу оно вынужденное, принудительное.

Введение в школах (ВУЗах и других образовательных и воспитательных учреждениях) механизма тестирования (медосмотров) с целью выявления лиц, потребляющих наркотики, будет являться неконституционным, неправовым шагом со стороны законодателя. Участие школ в применении к учащимся принудительных мер превращает их из образовательных учреждений в своего рода полицейские организации, задачей которых становится борьба с правонарушениями в сфере оборота и потребления наркотических средств. Что выходит за рамки основного предназначения и цели образования и образовательных учреждений, закрепленных в преамбуле и в п. 1 ст. 12 Закона РФ «Об образовании».

Применение любых принудительных мер в отношении граждан, в том числе детей, должно осуществляться только правоохранительными органами в рамках соответствующих процедур привлечения к той или иной юридической ответственности.

Не следует также полагать, что согласия на наркотестирование не будут склонны давать лишь те, кто в действительности употребляет наркотики, а те, кто ничего не употребляет — им якобы не о чем беспокоиться.

В тексте законопроекта говорится о направлении в наркодиспансеры не только тех, в отношении кого достоверно установлен факт приема наркотиков, но также и лиц, в отношении которых возникнет лишь ПОДОЗРЕНИЕ в потреблении наркотиков. В этой связи становится ясно, что никто не может гарантировать, что в числе «выявленных» окажутся только действительные наркоманы, – под «раздачу» может попасть любой.

Упоминание в законопроекте о «подозрении» свидетельствует о том, что федеральный законодатель сам не уверен истинности, объективности и обоснованности методик тестирования и, соответственно, в их результатах.

Из этого следует, что ярлык наркомана может быть навешен на обучающегося исходя из чьего-то субъективного мнения, которое может совершенно не соответствовать действительности.
Следует обратить внимание на то, что в пояснительной записке к законопроекту не приводится никакой информации о том, какие методики будут использоваться при наркотестировании, кем они разработаны, какова степень их точности, каково их научное обоснование.

Перечисленное выше, лишь краткий перечень основных «слабых мест» законопроекта о наркотестировании. Но совершенно очевидно, что предлагаемый Правительством РФ законопроект No 174296-6 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам профилактики незаконного потребления наркотических средств и психотропных веществ» подлежит отклонению в целом, поскольку сама его концепция, сама его основная идея несостоятельна.

Безусловно, немедицинские прием и распространение наркотиков являются незаконными действиями и их надо пресекать. Безусловно, нельзя мириться и попустительски взирать на то, что в школах происходит распространение наркотиков, где оно имеет место.
Но то, что предложено рассматриваемым законопроектом, просто превращает школы в некие полицейские учреждения, которые вместо образовательного процесса будут заниматься отловом лиц, совершающих правонарушения.

Однозначно, что в школах и иных образовательных учреждениях необходимо проводить профилактические мероприятия, направленные на то, чтобы обучающиеся осознали все последствия необдуманного приема наркотиков и психотропных средств и воздержались от этого шага.

Но предлагаемые авторами законопроекта меры не направлены на решение этой задачи. Во-первых, как уже отмечалось выше, они не имеют никакого отношения к собственно профилактике, поскольку в законопроекте речь идет о выявлении тех, кто УЖЕ ПРИНИМАЕТ НАРКОТИКИ, а не на недопущение приема наркотиков (даже однократного) в принципе. Во-вторых, никакие принудительные меры (в том числе завуалированные под добровольные) не способны удержать человека от приема наркотиков.

Эффективны будут только такие профилактические меры, которые будут вызывать охотный отклик и согласие со стороны школьников, студентов, их родителей. А предлагаемые законопроектом мероприятия — явно не из этой категории. Все, что предложено данным законопроектом, — это путем сокрытия от детей и их родителей важной информации о неблагоприятных последствиях, которые могут наступить для них в случае выявления факта приема наркотиков, получить от них «согласие» на наркотестирование и медосмотры. После чего обучающимся будут ставиться психиатрические диагнозы, они будут попадать на наркологический учет, ограничиваться в правах, привлекаться к юридической ответственности, принимать в качестве лекарств психотропные препараты. Такие меры вряд ли бы вызвали согласие и радушный прием со стороны детей и их родителей, если бы они надлежащим образом информировались.

У правоохранительных органов имеется и без того обширный арсенал правовых средств борьбы с оборотом и потреблением наркотиков и он вполне достаточен для пресечения случаев незаконного приема и распространения наркотиков правовыми методами. И нет никакой надобности подключать теперь и школы и иные образовательные учреждения в цепочку полицейских органов, целью которых является борьба с наркотиками.

Другое дело, что если данные юридические механизмы не достигают своих целей (а они их действительно не достигают, иначе у нас уже не было бы наркомании и незаконного оборота наркотиков), то в этом случае следовало бы задуматься об истинной профилактике приема наркотиков.

И для этих целей площадка образовательного учреждения подошла бы как нельзя лучше. В школах и в ВУЗах можно и нужно проводить антинаркотические лекции, показывать учащимся видеоролики о вреде наркотиков, предоставлять им информацию в иной наглядной и доступной форме. Но это должна быть действительно профилактическая, массовая работа, которая не преследует целью выявление, изобличение и преследование конкретных лиц, - тех, кто уже оступился. Только создав вокруг профилактических мер такую атмосферу, когда обучающиеся и их родители будут понимать, что им лично ничего не угрожает, можно рассчитывать на то, что они вызовут согласие, поддержку и сотрудничество с их стороны, и только тогда можно рассчитывать на то, что данные профилактические мероприятия будут эффективны.

И, самое главное, такие решения уже реально имеются, применяются и приносят свои плоды. Федеральному законодателю необходимо просто посмотреть несколько шире, найти и внедрить именно те решения, которые являются решением в подлинном смысле этого слова.

Фанис Халиков,
юрист Гражданской комиссии по правам человека.