Гражданская комиссия по правам человека
НАБЛЮДАТЕЛЬ В СФЕРЕ ДУШЕВНОГО ЗДОРОВЬЯ
Hello world!
18+
ГРАЖДАНСКАЯ КОМИССИЯ
ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
Мы используем cookie на нашем сайте. Если вы продолжите навигацию по сайту, это значит, что вы с этим согласны.
OK

"НЕ ЗАХОДИТЬ! А ТО ПРИВЯЖУ!"

Очередной случай. Несколько дней назад нам позвонила молодая девушка из психиатрической больницы №1 Москвы. Девушку поместили туда из психоневрологического интерната (ПНИ) и она просила о помощи.

Мы поехали в Кащенко и довольно легко попали в отделение. С виду Ольга - обычная девушка, каких сотни на улицах Москвы. После нескольких минут общения стало понятно, в каком психоневрологическом интернате Москвы она проживает. Сразу же в памяти всплыл шлейф нарушений, который тянется за персоналом данного психиатрического заведения, начиная с обнаруженных свидетельств жестокости и издевательств по отношению к жильцам, и заканчивая выявленными фактами принудительной стерилизации молодых девушек, которые были подтверждены сотрудниками офиса Уполномоченного по правам человека Московской области в конце 2005 года. Легко представилось, о чем Ольга продолжит говорить.

Оказалось, что согласие на помещение в психушку она подписала добровольно, потому что находиться в психиатрической больнице для нее гораздо лучше, чем находиться в психоневрологическом интернате.

По словам Ольги, проживая в ПНИ, она постоянно делает что-то, чтобы не терпеть нахождение в интернате и спровоцировать свое помещение в психушку – то подерется с кем-то из жильцов, то специально нахамит медперсоналу и т.п. За такое "неадекватное" поведение администрация интерната в подавляющем большинстве случаев отправляет жильцов в психиатрический стационар.

На вопрос, почему Ольга стремится уйти из психоневрологического интерната, она сказала:

"Я не могу там [в ПНИ] долго находиться, так как меня в интернате держат на "закрытке" (закрытое отделение психоневрологического интерната для буйных, напившихся, и тех, кто дерется). Как только кто-то из жильцов интерната рот открывает, их сразу же направляют в это закрытое отделение.

Там назначают такие уколы – клопиксол-акуфаз, от которых ничего делать не можешь и соображать перестаешь. Назначают их за то, что матом ругаешься, дерешься. Мне назначают их как наказание, чтобы я права не качала. Назначает психиатр. Договаривается с заведующей всем отделением.

Если меня сейчас обратно из психушки привезут, то опять поместят в "закрытку".
Безусловно Ольга хочет выйти из интерната, завести семью и жить самостоятельно. Только кто ей позволит, даже, несмотря на то, что она дееспособная, а также хочет и может работать?

Сейчас Ольга мечтает хотя бы перевестись из своего ПНИ в какой-нибудь другой, где не закрывают на этажах, не колют. По словам Ольги, один из психиатров ее ПНИ сказал ей написать заявление о переводе в другой интернат, и пообещал, что переведут. Только есть у Ольги опасения, что переведут туда, где будет еще хуже.

Весь этот разговор происходил в приемной одного из отделений Кащенко и во время общения, неожиданно для всех присутствующих, раздался крик медсестры из отделения: "Не заходить! А то привяжу!" Этот выкрик очень четко слышен на диктофонной записи всей беседы.

После подобного остается только догадываться, как на самом деле с Ольгой обращаются в психоневрологическом интернате, если жизнь в психушке для нее гораздо лучшее времяпровождение.

Татьяна Мальчикова, президент Гражданской комиссии по правам человека.